Спекуляции по поводу миллионов жертв советского режима являются частью грязной пропагандистской войны против Советского Союза, и ввиду этого объяснения и опровержения никогда не находили себе место в капиталистической печати. Они игнорировались, в то время как специалистам, купленным капиталом, давалось столько места, сколько они желали для распространения своих измышлений. И что это были за измышления!

Согласно все тому же Конквесту, 1млн. политзаключенных был умерщвлен между 1937-1938 г.г., а другие 2 млн. умерли от голода.

Окончательный итог 1937-1938 г.г. составлял 9 млн., из которых 3 млн. умерли в тюрьме. Эти цифры были немедленно подвергнуты Конквестом "статистической" обработке, что позволило ему сделать вывод, что большевики между 1930 и 1953 г.г. убили не менее 12 млн. политзаключенных. Присоединив эти данные к уже названному числу умерших от голода в 1930 г.г., Конквест пришел к выводу, что большевики убили 26 млн. человек. При одной из своей последних манипуляций с числами Конквест утверждал, что в 1950 г. в Советском Союзе было 12 млн. политзаключенных.

Горбачев открывает архивы

Истерия новой свободной печати при Горбачеве привела к дальнейшему росту лжи Конквеста и Солженицына. В то же самое время Горбачев открыл архивы ЦК для исторических исследований. Частично из-за того, что в архивах можно было найти факты, которые могли пролить свет на правду. Но главным образом из-за того, что все дикие спекуляции на числе уничтоженных и заключенных в тюрьмы, о которых твердили столько лет, могли быть подтверждены в тот день, когда откроют архивы. И Конквест, и Сахаров, и Медведев, и др. требовали, чтобы это было сделано. Но когда архивы открыли, и исследовательские отчеты, основанные на подлинных документах, просочились в печать, случилась странная вещь. Неожиданно и свободная горбачевская печать, и спекулянты на репрессиях совершенно потеряли интерес к архивам.

Результаты исследований, выполненных по архивным данным ЦК КПСС российскими историками

Что показали исследования русских?

Исследования советской карательной системы представлены в отчете на почти 9000 стр. Авторов отчета много, но широко известны из них русские историки В.Н. Земсков, А.Н. Дугин, О.В. Клевник. Их работа начала публиковаться в 1990 г., в 1993 г. была почти закончена и опубликована почти целиком. Отчеты стали известны на Западе в результате сотрудничества между исследователямми различных стран. Мне довелось познакомиться с двумя работами: одной, появившейся во французском журнале

В Трудовые лагеря ГУЛАГа направляли тех, кто совершил серьезные преступления (убийства, кражу,

изнасилование, экономические преступления и т. п.), это в значительной степени распространяется и на значительную часть тех, кто был осужден за контрреволюционную деятельность. Другие преступники, приговоренные к срокам более 3лет, могли быть также отправлены в трудовые лагеря. После отбытия определенного времени в трудовом лагере, заключенный мог попасть в трудовую колонию или в специальную открытую зону.

Трудовые лагеря были зонами огромных размеров, в которых заключенные жили и работали под пристальным наблюдением. Заставить их работать было объективной необходимостью, поскольку общество не могло взять на себя такую обузу. Нездоровые люди получали освобождение от работы. Возможно, в те годы люди полагали, что эта система наказаний была ужасна, но возможности для ее улучшения не были изысканы. По состоянию на 1940 г. существовало 53 трудовых лагеря.

Специальные открытые зоны были большей частью сельскохозяйственными территориями, для тех, кто был выслан, например, кулаков, которых экспроприировали в ходе коллективизации. Другие люди, вина которых была меньше (преступление или политический проступок), также могли отбывать свой срок в этих районах.

Внутренние и внешние враги.

Большое число людей, подвергнутых заключению, требует своего объяснения. Советский Союз был государством, только недавно сбросившим наследие феодализма, остатки которого в области прав человека часто были бременем для общества. В отжившей системе, каким являлось самодержавие, рабочие были осуждены на жизнь в нищете, а человеческая жизнь имела незначительную ценность. Воровство и насилие наказывались чрезвычайно строго. Выступления против самодержавия обычно кончались избиениями, смертными приговорами и чрезвычайно длительными сроками тюрьмы. Эти общественные отношения и привычки, унаследованные с ними, требовали длительного времени для их совершенствования, что сказалось и на общественном развитии в СССР, и на позиции по отношению к преступникам.

Другим фактором, который следует иметь ввиду, было то, что СССР — страна, имевшая к началу 1930-х г.г. 160-170 млн. жителей, был перед серьезной угрозой со стороны иностранных держав. В результате огромных политических перемен, имевших место в Европе в 30-х г.г., главная угроза войны исходила от нацистской Германии, и западный блок держав также вынашивал интервенционистские планы. Это положение было подытожено Сталиным в 1931 г. в следующих словах:

"Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут".

В это трудное время Советский Союз содержал в тюрьмах самое большее 2,5 млн. чел., то есть 2,4 %
взрослого населения. Как можно оценивать эти величины? Много это или мало?

Сколько людей посажено в тюрьмы в США, богатейшей стране мира, с населением в 252 млн. человек, потребляющей 60% мировых ресурсов? Стране, которой не угрожает война и где нет глубоких социальных сдвигов, воздействующих на экономическую стабильность?

Продолжение в следующем номере.

"Советские больные - самые здоровые больные во всем мире"... Эта давняя сентенция не ржавеет и не старится, и власти предержащие продолжают внушать населению ее истинность.

Послушал я совета знающего человека и пошел в свою поликлинику, которая "теперь тут" принадлежит мировой фирме, имеющей эмблему: человеческий "глаз на ладони" мартышки. Меня направили на консультацию в горбольницу: уролог, кардиолог, эхоскопия...Пробыл я в стационаре 3 дня, записали стенокардию и дали два рецепта. В течение месяца съел все таблетки и до сих пор еще жив, опять хожу в поликлинику и прошу путевку.

Участковый врач направила меня в реабилитационное отделение, а я по недоразумению попал на прием к главврачу поликлинику и попутно спросил: - Попаду ли я когда-нибудь в Друскининкай?

А она, главврач, отвечает: - Не знаю. Мы получаем только 30 путевок в месяц и раздаем тем

остронуждающимся, у которых нет противопоказаний для санаторно-курортного лечения.

Тогда я пошел в реабилитационное отделение к начальнику Рожнову и получил "токи Бернара". Потом опять к участковому и получил направление к "ухо, горло, нос". Он записал в карточку, что у меня конъюнктевит, плохо слушу, звон в голове. а что слуховые аппараты не помогают, так это от шумной работы и теперь - до конца. Сделали мне аудиограмму, в общем, по всем показателям в космонавты я не годен, и в санаторий Друскининкай мне ехать тоже почему-то нельзя.

И вот прошло два месяца моих хождений на обследования, товарищ мой, коммерсант который, за деньги уже поправил свое здоровье и вернулся бодрячком.

Вот так и ранее меня всегда кто-то обгонял: и в космос, и в церковь, и в столовую, и в кассу, и в наградной обдел... Даже юбилейную медаль "60 лет Вооруженных сил СССР" я получил только через 11 лет.

Изменилось ли что-нибудь с тех давних пор? На классический вопрос "что день грядущий мне готовит?"

"теперь тут" не менее классический ответ: "Участие во всеобщих, прямых и тайных выборах Советов Самоуправлений Литовской Республики"... У демократов всех времен и народов выборы всегда были и будут любимым опиумом для народа. Но ведь и там на выборах к кабине, к урнам меня обязательно обгонят бывшевики, перекрасившиеся почти в сорок новых партийных цветов "побежалости" для обмана населения страны проживания и мирового общественного мнения. Поэтому и пишу, обращаясь все выше, выше и выше... ведь причин постоянно мучиться, видя и слыша дела беззаконные по отношению к безденежному, но честному человеку до конца моих дней будет предостаточно.

В 1999 г. исполнилось 100 лет со дня переезда русских духоборов в Канаду. Люди закона Божьего считали, что Бог есть выше царей и князей, а потому подчиняться их земным законам не особо хотели,

Мой отец, 1914 года рождения, уроженец Оренбургских степей, в борьбе с фашистскими полчищами взял в руки оружие и погиб, а покойный ныне Алексей Ефимович Чивильдеев, "родившийся в 1907 году в духоборческой семье Ефимушки и Аксюты (Федосовой) Чивильдеевых в Христианской общине Всемирного братства недалеко от города Веригино в канадской провинции Саскачеван", окажись в то трагическое время на родине, если следовать духоборческим постулатам, имел бы право спокойно жить в это же время на зеленой лужайке и безразлично глядеть на то, как защитников родной земли добивают под елью фашисты? Значит, юноши и девушки, ушедшие на фронт добровольно, в случае гибели не оставляют после себя потомство, а духобор, которому Бог, видите ли, запрещает защищать Родину, в этом важнейшем для рода человеческого вопросе никогда в накладе не останется?

Такого неравенства перед жизнью и смертью, узаконенное кем-то для какой-то отдельной группы людей, я не принимаю. По таким же правилам живут и еврейские ортодоксы, которые даже в нынешней обстановке не имеют никакого отношения к защите отечества. Это правила людей, которых со всех четырех сторон обступает только собственное видение жизни, и для них не существует тех, кто объединен судьбою для каких-то других и более высоких традиций, таких, как спасение нации и государства. Это правила людей, не умеющих быть гражданами, способных узреть собственное существование лишь в пределах мелкой общины, не понявших, что государство также защищает личность, как и личность его, значит, собственная страна — величайшая ценность в жизни человека. Живя в последние десять лет на безгосударных пространствах, мы имели возможность узреть трудности, которые выпадают в таком случае на долю подобных несчастных.

Для духобора Родина — это Небо и скрижали, записанные их рукой на нем для себя. Однако можно ли безмятежно жить в этом воздушном безопорном пространтстве? Оказывается, можно. Если понять красоту и необычайную ценность Земли, которая вольготно раскинулась у твоих ног, ежеминутно дышит то паром, то вечерними туманами, одевается в изумрудные травы или в ледяные одеяния снегов. Эта необычайная любовь к Земле и отличает русских духоборов от еврейских ортодоксов, живущих не за счет своего труда, а за счет подаяний от государства и изводящих свою жизнь на соблюдение тысячелетия назад придуманных обрядов, как например, сотворение предписанных Талмудом 643 мицтв.

Обращение канадских духоборцев ко всем людям

(Составил П. Бирюков, 11 февраля 1901 г., Канада, село Воскресеновка)

"Этим письмом мы обращаемся к людям — братьям всех стран земли и просим сказать нам: есть ли такая область и такое общество, среди которых мы были бы терпимы и могли бы поселиться и кормиться, и нас не заставляли бы за это быть нарушителями законов нашей совести и правды.

Нас называют духоборцами, а мы хотели бы заслужить имя всебратьев, потому что стараемся быть для всех людей братьями без различия рода и племени.

Здесь, прожив около двух лет и ознакомившись с порядками страны, мы подали следующее прошение канадскому правительству:

Во имя Господа Бога и правды его.

Заявление и просьба правительству Канады от уполномоченных Обшества Всемирного Братства близ Йорктона.

В 1900 году иммигранский агент в Йорктоне собрал съезд делегатов 10 южных духоборческих поселений и потребовал без замедления ответа: возьмут или нет обыватели этих селений в личную собственность землю, к селениям прилегающую?

Делегаты дали такой ответ:

Селение Каменка, 14 октября 1900 г.

Милостивый Государь, господин иммигрантский агент в Йорктоне!

Уполномоченные от поселений Всемирного Братства близ Йорктона... собрались сегодня в селении Каменке для обсуждения предложенного вами вопроса о том, согласны ли мы принять землю ... или же, не будучи согласны на это, захотим переселиться на другие тауншипы, за озером Доброго Духа, которые отведены правительством в резерв нашему народу и в которых вся земля может поступить в наше пользование.

Мы обсудили сегодня это дело и пришли к следующему соглашению:

1. Переселение на другие тауншипы будет для нас очень затруднительно даже в том случае, если местность и земля на этих тауншипах будет более удобна для поселения. Нам стоило больших трудов, в продолжение двух лет, построить те жилища, в которых мы теперь находимся, и многие из нас, вследствие непомерности этих трудов, дошли до болезненного изнурения. Поэтому начинать снова постройку, при тех слабых средствах, которыми мы обладаем, будет для нас очень тяжело, и было бы очень желательно избегнуть этого.

2. Но если правительство находит удобным для себя, чтобы мы переселились на другие тауншипы,

то мы согласны и на такое переселение... Вообще мы согласны принять всякую землю, сколько-нибудь удобную для нашей жизни, которую правительство определит нам в пользование, и за это останемся благодарны.

Мы признаем собственность земли одного Бога-Творца, который определил ее в пользование всего живущего и человека в особенности, по превосходству человека и еще потому, что человек в особенности способен с пользой приложить свой труд к земле и сделать ее более производительной.

Поэтому мы признаем, что земля должна находиться по преимуществу в пользовании тех людей, которые будут прилагать к ней свой труд. И это такая истина, против которой ничего нельзя сказать.

Но почему же в настоящее время именно те, которые хотели приложить свой труд к земле, почти везде лишены этой возможности или обязаны, за приложение своего труда платить тем, которые и не думают о приложении своего труда? Почему трудящиеся почти везде лишены свободы приложения труда и пользования землею, а те, которые живут праздно, владеют и пользуются землею? Почему существует такая вопиющая несправедливость и явный беспорядок в общественной жизни? Потому что существует земельная собственность. Не будь земельной собственности, землею бы пользовались только те, которые прилагали бы к ней свой труд.

Поэтому всякому, даже неверующему в бытие Божие и не признающему Бога единственным творцом и собственником земли, но признающему необходимость справедливости и порядка в общественной жизни и не желающему быть их нарушителем, нельзя быть собственником земли. А мы еще, кроме того, признаем Бога и считаем Его единственным собственников и творцом земли.

Как же можем мы решиться налагать на землю печать собственности?

Поэтому мы просим, чтобы нас не принуждали к этому.

Еще после некоторых переговоров с чиновниками, духоборцы получили от правительства Канады следующий прямой отказ, хотя и не прямо выраженный, на их прошение от 22 июня:

"Семену Семенову, Василию Попову и др.

село Благодаровка, 7 января 1901 г.

Милостивые Государи!

По отношению к вашему прошению, поданному канадскому правительству 22 июня прошлого года, имею честь сообщить вам, что со времени моего свидания с вашими старичками в ноябре месяце, я обсудил здесь с властями вопросы, составляющие предмет вашего прошения, и в ответ вам могу заявить то, что было уже написано, а именно, что по отношению к вопросу о принятии земли это может быть сделано только обыкновенным образом. Когда ваши доверенные приехали из России в Канаду, они заявили требование, чтобы каждый человек получил от правительства 160 акров земли.

У нас только один порядок выдачи поселенцам казенных земель и для каждого поселенца,

являющегося в Манитобу или северо-западные территории правила одни и те же, совершенно независимо от его национальности или религиозных верований.

Обращаю ваше внимание на то, что для правительства совершенно невозможно удержать за вами земли, если каждым из вас не подано заявления о записи за ним гомстеда, ибо в противном случае эти земли (занимаемые вами) значились бы по нашим книгам незанятыми, и другие лица могли бы на них поселиться и просить записи их за ними, и мы не имели бы никаких оснований им в этом отказать.

...После того, как каждым из вас выполнены будут все его обязанности по принятию гомстеда, каждому лицу, получившему гомстед, будет выдан патент, дающий ему полное и безусловное право на владение этой землей, после чего он может распоряжаться ею по собственному усмотрению.

... Для всех жителей Канады от Атлантического и Тихого океана закон один, и этот закон обязателен для всех, а потому в вопросе о том, чтобы сделать в нем какие-либо изменения для духоборцев, ни на одну минуту не может быть и речи.

Заведующий Канадской областью.

Воскресеновка, 11 февраля 1901 г.

Господину управляющему правительственными землями от уполномоченных южных поселений Всемирного Братства в Канаде отзыв.

"Милостивый Государь!

Мы получили ваш ответ на наше прошение от 22 июня, в котором вы доказываете невозможность удовлетворения наших просьб о назначении нам общей земли и другие, и указываете тот способ, которым наши желания могли бы быть удовлетворены впоследствии, когда мы станем полноправными гражданами Канады.

Мы понимаем, что вследствие разницы между нами и вами в понятиях и целях жизни, правительству настолько же трудно удовлетворить наши желания и тем самым ограничить вмешательство в жизнь законов и власти, насколько нам трудно признать жизненным руководством ваши законы.

А теперь мы вынуждены просить вас о снисхождении в том, чтобы нам позволено было остаться в Канаде до тех пор, пока мы найдем другую страну для поселения или убедимся в том, что людям, которые намереваются установить свою жизнь на христианских началах, нет более места на земле.

Члены Всемирного Братства в Канаде."

Теперь куда? Раны от переселения еще не затянулись, не исторгла еще память имена слабых и несчастных, пострадавших от этого бега от Родины, от тяжелейшего путешествия за океан?

"На следующий день, встав утром, я поспешил в карантин, где еще оставалось более 800 духоборцев.

...Но теснота карантина скоро дала себя знать. Число больных увеличилось и еще умерло два ребенка — мальчик 6 лет и девочка 4 лет.

Помню, как поразила меня смерть этого мальчика. Раньше я не видал покойников у духоборцев и не слыхал их погребального пения.

Я пошел в карантин и услыхал пение в одном углу двора. Мне было интересно узнать, кто и что поют, и я направился туда. Там стоял сколоченный из досок сарайчик, в котором помещались две или три духоборческих семьи. Чем ближе я подходил, тем яснее я различал пение и тем тяжелее становилось у меня на душе. Я знал, что вообще мотивы духоборческих псалмов унылы... Там сидели кружком несколько мужчин и женщин с грустными лицами и протяжно, немного покачиваясь, пели псалом. Посреди их на скамейке лежал на спине, вытянув ножки, хорошенький мальчик, с бледным, восковой прозрачности лицом, в чистом, новом духоборческом костюме. Слезы подступили мне к горлу, но я удержался, поклонился сидящим и вышел. Эта первая кипрская смерть, которую я увидал, произвела на меня очень сильное впечатление. Когда я увидал этого мальчика, какой-то внутренний голос сказал мне: "Ну вот, смотри, началось!".

Через день умерла еще девочка. Эти две смерти испугали и докторов. После смерти девочки местный губернатор призвал меня к себе и сказал со строгим и серьезным видом, что по докладу санитарного врача санитарное состояние духоборцев очень плохо, можно опасаться развития эпидемии...

Как только стал известен наш приезд, так посыпались со всех сторон предложения о продаже ферм. Но тем не менее цена на них поднялась, так как каждый хотел попользоваться хорошим случаем и сбыть залежалый товар..." (Составил П. Бирюков)

Пришлось смириться духоборцам и с требованием правительства Канады записывать в полицейскую книгу имена всех вступающих в брак членов общины и платить за эту запись два доллара, разводиться же полагалось по суду, если развод и последующая женитьба самовольные, виновник подвергался многолетнему тюремному заключению, что противоречило представлениям духоборов о том, что всякий брачный союз, возникающий из чувства взаимного влечения, есть законный по суду Божьему.

Давать знать полиции о рожденных и умерших в семье прибывшие тоже не хотели, т.к. считали, что лишь Отцу Небесному должно быть ведомо, кого и когда он посылает в мир и кого призывает обратно.

"...Могу считать, — отвечал им Заведующий Канадской областью — все же нет никакой возможности исполнить ваши желания на этот счет".

Так во имя чего "боролись духоборцы на Молочных Водах Украины, в Богдановском районе Грузии, почему они сожгли оружие и приняли муки ссылки в Сибирь, что заставило духоборцев покинуть родину, мать Россию, искать себе приют в Канаде, пережить переселение в Британскую Колумбию, потерю Общественной Фруктовой фабрики и множества другого имущества, и наконец в поисках лучшей жизни расселиться по Канаде и западной части побережья США?"

"И действительно, жалко становится за этих старших — ведь то духоборчество, за которое они стойко простояли всю свою жизнь, и которое отстрадали в пытках и даже своей телесной жизнью их собственные родители и деды — та духоборческая жемчужина теперь просто на глазах увядает и даже угрожает исчезнуть совсем! И, пред явной возможностью такой невообразимой катастрофы чувствуется какое-то широко распространенное, непреодолимое чувство бессилия...

...Среди нас принято возглашать — а где же наши дети, где же наша молодежь — этим подразумевая, что именно молодежь покинула свое наследие, что мы, якобы, держимся за жемчужину, а молодежь не вступает в ряды, не борется, в свою очередь за историческое шествие нашего духоборчества, — пишет уже в наши дни Д.И Попов на страницах духоборческого издания и продолжает: — Но, если мы так думаем, то мы глубоко ошибаемся".

Если мы еще считаем себя преданными, а виним последующее поколение за то, что оно не принимает свое должное место, то мы должны сознать то, что это в большей мере зависит от того, что мы не передали им то сознание, которое дало бы им возможность почувствовать свою ответственность перед своим духоборческим наследием.

Значит, если эта историческая нить духоборческого движения прервалась, то она прервалась в наших руках, и от нас зависит, чтобы ее немедленно начинать чинить. В этом заключается строжайшая ответственность, стоящая перед нами, и если мы ее не сумеем выполнить, последствия будут ужасными, как и предсказывалось в пророчествах и притчах, что, якобы, "... дети будут разводить костры на животах своих родителей..." ( Да разве не начинается уже этот ужас?)".

От себя хотелось бы заметить, что в России этот ужас, когда дети разводят костры на животах своих родителей, продолжается уже почти десять лет. Сколько людей были убиты, уморены голодом, сколько человеческих жизней развеяно по ветру лишь за нежелание и невозможность для себя, физическую, моральную, нравственную, вступить в наглую хаповатую эру капитализма, убийственную для миллионов людей эру разрушения всего того, что создали эти поколения?

"Вот уже пять дней, как я в деревне, или, точнее, монастыре, или — того точнее, в монастырской гостинице, в двух-трех верстах от Троицкой лавры, в так называемых "пещерах у Черниговской".

...В одной из пещер чудотворная, очень чтимая икона Черниговской Божьей Матери. Икона эта собирает сюда много тысяч богомольцев, которые несут и везут многие тысячи рублей. Обитель цветет, монахи грубеют и живут припеваючи, мало помышляя о том, о чем по положению они должны помышлять неустанно. " 23 апр. 1895 г. ("Письма", М.В. Нестеров, "Искусство", Ленинградское отделение, 1988г. )

Выступая в Государственной Думе и печати за возврат храмов, в которых в советское время были фабрики или музеи, требуя возврата земли, на которых теперь расположены целые поселки, Церковь тем самым превращается в кулака, каковой, впрочем, была и всегда. Народной она была только в советский период русской истории, когда и сама жила как народ, скромно и достойно, излагая гражданам страны только достойные и выверенные истины, не претендуя на господство над людьми и государством. Теперь за ее стенами творится то же самое, что и в душе Березовского: хватануть, нажиться, распродать, подняться как можно выше над людьми и событиями.

Голландец Михель ван Рейн в 1970-е годы нелегально вывозил иконы из России, Греции, с Кипра.

Коллекция была продана греческому судовладельцу Танасису Мартиносу. Митрополит Кирилл отправился в начале 1966 г. в Лондон, но... контрабандные иконы могли повредить имиджу церкви. От этой коллекции отказались.

Кстати, русский священник, проживающий в Оттаве, узнав о таком расточительном приобретении , очень удивился, так как для своих православных канадских храмов они приобретают иконы в подмосковных иконописных мастерских.

Такую высокую планку расходов позволяет занять Церкви правительство страны, строящее религиозное государство, и после Московского университета я должна верить в то, что Ева сотворена из ребра Адама, а сама Вселенная — складывалась, видите ли, в течение всего семи дней.

А что делать, если меня волнует не вера, а истина? Стоит ли забывать о том, что во время войны пленники еврейского гетто в Лодзи очень надеялись, что от фашистской расправы их, боголюбимых, спасет Господь, а не собственное мужество и хорошо продуманная тактика военного сопротивления, и что же? Все расстреляны. Плюс еще шесть миллионов душ. Из-за глуповатой, излишней веры в виртуальную инстанцию, для которой мы все почему-то лишь (будто собственность) рабы. Иного обозначения для всех граждан планеты наверху за целых три тысячи лет не нашлось.

В 1999г духоборцы отпраздновали столетие Сожжения оружия. Но Родины у них все-таки нет. Приняв закон о продаже земли, в том числе и иностранцам, мы скоро окажемся в их положении, когда все будет как на чужбине. А все потому, что мы, как и они, вовремя не схватились за оружие и не отстояли свои идеалы.

Праздник Сожжения оружия хорош лишь тогда, когда его празднует вся планета, говорить об иных сроках, как показало НАТО своим движением на восток, рановато. Политика непротивления Западу, когда мы по требованию своих детей, захотевших вдруг внутри страны пограбить, чтобы походить на богатеньких европейцев, когда мы в угоду чужим и во благо любимых чад то и дело подставляли под удары свои щеки и головы, то есть вели себя с таким странно коллективным противником согласно учению Христа, такая слюнтявая политика довела нас до катастрофы, в которой Запад, будто черт, покачивает свою люльку... с автоматами перед самым уже нашим носом да загребает под себя страну теперь при помощи наших же потомков. Недосягаемые же цены на лекарства и хирургические операции, устанавливаемые демократами, которых по сей день своим непротестным, а значит молчаливо согласным поведением, поддерживают наши "наследники"", свидетельствуют лишь о том, что они собственными руками ведут нас на расстрел. Аналога такого массового преступления против собственных родителей, которых еще живыми запихивают в могилы, в истории всех стран и народов еще не было. И если наша молодежь не включится в борьбу против капитала, как это делает умная энергичная европейская молодежь, значит она на глубину многих веков останется в памяти Истории, как "Те, кто сплясал канкан на телах и идеалах своих умирающих отцов". И растоптала образ мыслей, который так дорог всему человечеству, а потому рискует остаться в истории народов консервативным, замшело невежественным и циничным поколением, так и не понявшим, что без кредо социальной справедливости, земли для всех и работы для каждого — человечество, будто тупой бронтозавр, давно бы погибло.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что верующий никак не может стоять во главе оппозиции, ибо религия с ее позицией миролюбия всех со всеми, то есть обобранных с их же обворовавшими, говоря современным политическим языком, конвергенция убитого и убийцы, лишает лидера оппозиции права на действие, обезволивает его, а следовательно, и возглавляемое им Движение, что и происходит нынче с КПРФ, абсолютно бездействовавшей между первым и вторым чтением закона по распродаже земли, не сумевшей организовать сопротивление народа, когда, с нашей точки зрения, со всех концов страны сельские жители и горожане должны были бы идти с протестом к Государственной Думе,а если и ехать на машинах, то непрерывно гудеть, сигнализируя тем самым о наступающей грандиозной народной беде.

Но до тех пор, пока все наши оппозиционные движения будут возглавлять люди, которые очень хорошо жили в советское время и, будучи в оппозиции, живут также комфортно и буржуазно, до этих пор никаких дружин у нас не будет. Люди, которые стоят со свечами в храме, крестятся с каким-то троекратным погружением, способны лишь любоваться собой и организовывать не сопротивление, а утишение, о чем Геннадий Андреевич неоднократно говорил сам: "Пока есть я, никакой гражданской войны в России не будет". Геннадий Андреевич не заметил то, что 70 лет назад заметил Владимир Ильич Ленин: "война переменила фронт и формы", но формы эти нынче такие же кровожадные и наступательные, и бороться со злом, причиняемым миллионам людей, со свечами в руках...Все это напоминает духоборов, людей даже на чужбине очень русских, славных и честных, но своим непротивлением, своим желанием все решения передоверить Богу, но не собственной воле, фактически растерявшим все.

Геннадий Андреевич может напомнить своим единомышленникам: "а гимн отстояли, а Мавзолей."..

Да, нам — гимн и Мавзолей, а себе демократы оставили заводы и фабрики, банки и санатории, нефть и газ, радио и телевидение,огромные денежные потоки, теперь вот и до земли добрались...

Шибко ли много за десять лет сделала для народа оппозиция?

"А красные губернаторы?

Но хоть один из них красный флаг над своей резиденцией повесил?

Потому при виде оппозиционного контингента в церкви со свечами в руках упорно не забывается фраза, недавно брошенная газетой "Время", что "атеистов в масоны не берут". Практика доказала, алые губернаторы такие же отличные строители капитализма, как и Собчак. Не успел коммунист Ходырев сесть в кресло губернатора Нижегородской области, как тут же поклялся в верности капитализму. Народ ахнул, ведь он голосовал за того, кто поведет в социализм, в мир гарантий и справедливости, а через мгновение получил поворот от ворот, Ходырев сразу же Путина возлюбил. Экое чудотворное перевоплощение! В капитализм, оказывается, можно идти и через наше доверие, неизбывную любовь к советскому государству,через нашу святую память. Это и есть принцип масонства, которое к своим целям идет тайно, но во всех колоннах.

На наших глазах недавно Геннадий Андреевич Зюганов худо-бедно, но все же протестовал против продажи земли, однако во время выборов на пост президента в своем обращении к казакам он говорил прямо противоположное:

"Братья казаки!

Я — русский человек, родился и вырос в Орловской области, традиционно связанной с приграничными исконными казачьими землями, и мне близки и понятны думы и чаяния казаков". (До этого я была уверена, что наши границы по-прежнему — вдоль Буга, по Кавказским хребтам, Памиру, Тянь-Шаню, реке Амур. У Зюганова, как и у Ельцина, родина сразу же съежилась, с чем мы, стремящиеся восстановить СССР, категорически не согласны).

" — В деле восстановления традиционного уклада жизни и роли казачества в государстве Российском вы получите мою всемерную поддержку. Для этого считаю необходимым в первоочередном порядке:

- восстановить традиционные казачьи учебные заведения, школы, кадетские корпуса и обеспечить традиционную казачью службу по охране государственной границы России". (Если признать за аксиому позорные границы Ельцина, согласно теории непротивленчества, казаки вечно теперь будут жить вдоль линии террористических захватов и расстрелов, что скверно для самих же казаков, им каждую секунду придется ходить с автоматом наперевес).

" — Открыть Казачий банк, — предлагает далее Зюганов своим будущим избирателям, — помочь деньгами, техникой для создания и укрепления казачьих хозяйств (помочь придется всем хозяйствам страны, почему же только казакам?), закрепить землю за казаками, передав ее в пожизненное пользование с правом наследования (чем это отличается от установок демократов, против которых Геннадий Андреевич недавно протестовал? Сами казаки в Госдуме заявили свои претензии не только на земли, но и на водные источники, а также на все то, что вдоль рек — полезные ископаемые, леса и сенокосы ), способствовать возрождению и сохранению казачьей народной культуры, чтобы казаки чувствовали себя хозяевами на своей земле (то есть, кулаками и националистами),

открыть казачьи рынки в крупных городах (мордву или чукчей на этот рынок не пустят?).

Политические проблемы должны решаться умом, а не дубиной," — завершает свое обращение Зюганов, забыв, что ум... он разный, один направлен на то, чтоб подчинить капитал труду и тем самым поднять весь народ хотя бы на один сантиметр, а не только отдельную личность, как говорил Ленин, на целый метр, или... вырастить кулака, мордобоя, плеточника вдоль всех рек и озер, ханжу со свечкой в руках, требующую от окружающего люда только бездействия ... ради мира для капитала, который сам при случае не брезгует дубиной, а то и танковыми снарядами, как в 1993 году. А вот нам дубинку иметь предосудительно, нам только волю обстоятельств...

"Верю, что вместе мы возродим Россию, и снова она станет великой и прекрасной. Да здравствует Россия, Родина, Народ!" (Но почему "народ", а не народы? И с кем это мы должны быть вместе? С Путиным, Хакамадой, Новодворской... И почему только Россию возродим, а не Советский Союз, ради восстановления которого мы и сделали Геннадия Андреевича Зюганова главным коммунистом страны?).

Как же долго длится эпоха обманок, в которой от нас пытаются упрятать истину, что религия, фальшивая терпимость, с одной стороны, и протестные действия, а тем более жесткая борьба за судьбу своих отцов и детей, с другой, — несовместимы.

Внуки духоборов, ради своего непротивления добровольно избравших чужбину, уже почти не говорят по-русски. Благодаря ныне царствующей логике непричастности к сопротивлению, умению упокоить себя, будто в церкви, мол, что от меня, одного, зависит, нашим ребятам, только уже на собственной родине, выпадает то же самое. Чужбина и одиночество теперь вокруг каждого из нас.

Дорога терпения — дорога в гетто, а в тупике загнанного всегда жалостливо гладят по головке и утишают, мол, успокойся, не дрыгайся, помни, на все воля — Божья...

Нам же необходимо помнить иное: воля на все должна быть только нашей!!!

Материалы о старообрядцах взяты из журнала "Искра", органа Союза Духовных общин Христа (25. 9. 1996 г. и 12.2 1997 г.) Коментарии к ним — Ларисы Бабиенко

( Из журнала "СССР на стройке", № 12 -1933 г. )

"Недопустимо расширение прав демократии, или к власти приходят подонки" Альфред Нобель

"Без социализма не будет независимой России"

"Чтобы руководить, надо предвидеть" Сталин

"Противоречия никогда не могут быть затушеваны надолго, они решаются борьбой" Энгельс

И там, где был лес, возникли мощные плотины.

18 февраля 1931 года правительство СССР постановляет строить Беломорский канал. Намечена трасса великого пути, канал еще только идея, идея воды. Тысячи людей, соединившись, двинулись, чтоб претворить идею в жизнь. "Даешь воду!"

Али Шиликбаев

Всем расскажу про советскую власть!

(перевод с тюркского)

Беда моя началась с карт. Когда я брал в руки карты — терял голову.

Мог проиграть и свое, и чужое. Один раз проиграл 500 рублей. Платить надо, — а денег нет. Где взять деньги бедняку Али? Украсть надо...

Раз, два украл — потом привык: плохое дело бросить трудно, — привыкнуть легко. И скоро узнали люди, что Алик Шиликбаев — конокрад, он ворует у них лошадей.

Меня привезли в Карелистан. Здесь трудно жить, холодно. Убежать нельзя, потому что очень далеко. Опять стал в карты играть. В карты играю — деньги нужно, денег опять нет. Опять воровать надо...

Начальники говорили:

-— Работать надо, Али. Стыдно тебе: все нацмены работают, никто в руки карты не берет, никто не ворует. Один Али в карты играет, один Али вор

Разве у конокрада есть совесть? Не слушал я никого. Опять играл, опять воровал.

Потом всех нацменов собирать стали. Сказали, что сделают отдельный нацмен-лагерь. Будет своя кухня, своя больница, свой театр. А меня не берут:

— Ты карты любишь. Кто карты любит, тот воровать любит. Мы воров не хотим, мы работать хотим. Иди в коллектив работай, — будешь жить с нами в нацмен-лагере.

Тяжело было одному оставаться. И пошел в коллектив, меня приняли. А работать я не стал, совсем мало работы.

Тогда товарищи стали говорить, что я срываю работу всего коллектива. Из-за меня у коллектива выходит меньше процент. Это — было обидно слушать. А потом один спросил меня:

-— Али, — ты враг советской власти или нет? Почему ты делаешь так, как выгодно нашим врагам? Смотри: муллы и баи тоже, как ты, стараются помешать нам строить. Разве ты тоже с ними?

Я не знал, что ему сказать. Я совсем не хотел помогать баям. Пускай им шайтан помогает, а не я. Разве я забуду, как в старое время они грабили бедноту? Разве я забуду бая Кусайна Танашва, который заставлял моего отца день и ночь работать за гроши?

Я пришел к председателю коллектива и сказал: — Али тоже будет ударником...

Это было уже давно. Летом прошлого года я в первый раз сделал 120 процентов нормы. А потом делал больше, 180 процентов. Жить стало хорошо: много зарабатывал, много получал хлеба и продуктов, хорошие обеды. Про карты некогда было думать, потому что надо было много работать. Теперь про них думать не хочу. Очень много беды я имел из-за них.

Али нкогда не возьмет в руки карт!

Меня очень уважали и в коллективе, и во всем лагере. И мне хорошо думать, что это уважение я заработал своим трудом. Меня даже сфотографировали и обещали, что мой портрет напечатают в газете. Я теперь всегда буду ударником и всегда буду честным человеком.

Теперь меня досрочно освободили. Скоро я поеду домой, в Туркменистан, и всем расскажу правду про Советскую власть. Пусть все узнают про то, как Советская власть сделала бандита Али ударником, честным человеком!

П. А. Гарочкин

Хорошо, что не сбежал!

Как только мне сказали, что я поеду в Карелию строить какой-то канал, то я сразу решил: — Убегу!

Насчет побегов я был специалист. Бегал из трудколоний, допров, домзаков. Убежишь, укроешь "натуру"( "Натура" — настоящая фамилия), достанешь липу — и живешь до нового ареста. А там — опять побег, опять новая фамилия. Дело привычное!

Ехать, поэтому, было весело. "Везите, -— думаю, — все равно сбегу!"

Приехал. Оглядываюсь кругом, осматриваюсь — дело хуже! Бежать-то отсюда не так просто. Далеко не уйдешь! Решил я с побегом малость повременить. Работать, конечно, я не думал. Я — да чтоб тачки возить?! Ни за что!

Сразу же меня в РУР ( рота усиленного режима) "определили". Ну — РУР так РУР, мне это безразлично! Даже еще лучше: тут своя бражка! Карты делать умею, — чего же еще? Сижу, поигрываю. Отберут карты — другие сфабрикую. Бывало, — сидишь по трое суток без сна, в карты режешься. Все до нитки спустишь, — а потом отыгрываться. Словом, веселая жизнь, что и говорить!

Раз приходит к нам в РУР воспитатель Ветошкин. Начинает уговаривать, чтоб мы коллектив организовали и ударниками себя объявили. Конечно, его сразу-же на смех подняли. Обругали так, что дальше некуда! Другой бы сразу убежал, — а он не уходит, все свое: — Не хотите, — говорит,— коллектив организовывать — не надо. Тогда вступайте в какой-нибудь коллектив.

Как будто не все равно1

— Вы тут на штрафном пайке сидите — продолжает Ветошкин, — а ударникам и то дают, и это... Им и льготы, и зачет, и ударное питание, и почет...

Слушаю я его и думаю: врет, наверно. Заманить хочет, чтоб заставить работать. А потом вдруг решил: а ну проверю! Парень я здоровый, сил — хоть отбавляй. Посмотрю, как это другие тридцатипятники в лагере живут. Не все же, ведь, в РУРе сидят!

Подхожу к воспитателю и говорю: — Ладно, запиши меня в коллектив. Но смотри: если врешь, — башку оторву!

Вступил в коллектив. Смотрю, действительно: все тридцатипятники — Ударники. Обступили меня, расспрашивают, стыдят. Пришлось дать слово, что буду вместе с ними работать.

Стал я работать. Мне дали новенькое обмундирование (в зеркало посмотрел — себя не узнал!). Пища такая — лучше не надо! Ну, — я в ответ нажимаю на выработку. А мне обратно — паек рекордиста. До двухсот процентов делал!

Сам не могу сказать, что со мной стало в моем коллективе. Будто подменили меня! Азарт такой к работе появился, к каналу, что все забыл. Когда у нас стали подбирать бригады на штурм прорыва ( на Водораздельный канал) — я попросился, чтоб меня туда послали. Попал и туда — обратно вернулся со значком ударника. Это окончательно отрезало дорожку назад: значком я очень гордился и сейчас горжусь, и ни за что я с ним не расстанусь. А значок-то требует, чтоб всегда был ударником!

Сейчас я вольный гражданин: досрочно освобожден. Очень рад, что не сбежал отсюда, – потому что здесь, на Беломорстрое, я нашел свою точку в жизни!

Л.П.Пугачева

Теперь знаю, как надо жить!

Очень мне нравилось в кино ходить. Особенно когда идет картина с разными приключениями, — про воров, грабителей и сыщиков. Смотришь — и прямо дух захватывает, до чего интересно!

Семнадцати лет я убежала с одним парнишкой и сразу попала в блатной мир. Появились деньги. Ребята веселые. Пьянки. Хоть и бывала битой не раз, но по молодости понравилась мне такая жизнь. Через несколько месяцев я уже имела первую судимость за кражу. А дальше пошло, как под горку: кража, суд, домзак. Посидишь, воротишься, опять сначала... Уже не упомню, сколько я фамилий липовых имела! А совестно мне не было. Ничего плохого я в этом не видела. И не понимала, как глупо я тратила свою молодость и свои силы.

Я была совсем испорчена. Подумать только, что со мной ни делали, чтобы исправить меня! Пришлось побывать в Соловках, в Болшевской трудкоммуне, — но ничего не помогало. Ну прямо тянуло меня к прежней жизни без удержу.

В прошлом году меня привезли на Беломорстрой. Тут меня очень сильно удивило поведение тридцатипятников. Ведь я сама тридцатипятница — а тут смотрю: работают люди так, что прямо глазам не верится.

Взяла меня в трудколлектив "Новый путь" и послали работать на плотину. Я работать отказалась. Перевели в прачечную, — я опять за свое. Занималась бузотерством.

— Я не умею стирать! — говорю.

— А ты научись, — отвечает завпрачечной.

— Не желаю учиться! Я не привыкла работать!

Меня взяли на буксир. Прямо обидно: ведь кто берет-то? Такие же тридцатипятницы, как и я! Сами давно ли научились работать, что меня учат? А другие смеются надо мной: — Она у нас вроде как барыня: "не привыкла работать"!

Досада взяла. Чего, думаю, задаются? Ведь захочу — так лучше всех их буду работать!

В трудколлективе у нас был ликбез. Я была неграмотной и давно хотела бы выучиться грамоте. Но тогда, на воле, мне не до того было. А тут я решила заняться. Выучилась я быстро.

Стала читать "Перековку". Заинтересовалась. Втянулась в общественную работу. Потом записалась в политкружок.

Однажды заходит к нам воспитательница и объявляет:

— Собирайтесь, девчата, в клуб! Сегодня для ударников и ударниц кино будет!

Я, конечно, вмиг в клуб. Села на задней скамейке, около аппарата.

Пустил механик картину. А я одним глазом на экран, а другим — на механика: очень меня заинтересовало, как он работает. Смотрю и удивляюсь, как это у его получается. Поговорила с ним, — он мне объяснил, как и что. Тут у меня загорелось: хочу стать киномехаником. И что-же? Добилась своего! В своем клубе сама крутила картины, и неплохо работала. Зрители довольны, Жалоб не поступало!

Теперь мне скоро освобождаться, льготу получила, как ударница и общественница. Распрощаюсь с лагерем — и амба! Кончено! И теперь уже знаю, как мне надо жить. Я теперь не тридцатипятница, а — киномеханик и трудящийся человек.

Кован Гумаров

"Я понял, кто мои враги и кто — друзья!

(перевод с казахского)

Все мое несчасть было в том, что я верил баям. Трудно мне было самому разбираться в том, что делается вокруг меня. Я кочевал по широким степям Казахстана и делал все, чему меня учили баи. Для меня они были самыми уважаемыми и самыми умными людьми. И я вместе с ними ругал Советскую власть, призывал казаков не платить налогов и сам первый не платил. Так учили меня баи, — и я так делал и думал, что это хорошо.

Потом меня посадили и привезли сюда. Тут было очень тяжело. Я не знал, что мне теперь делать, как быть. Здесь тоже были и баи, — но кто один раз обжег рот, тот пьет осторожно: я теперь стал понимать, кто мой друг и кто мой враг. Очень помог мне воспитатель, которого к нам прикрепили. Он рассказал нам, нацменам, кто такой Ленин и Сталин, про Советскую власть, про большое строительство и про то, кто такие баи и почему они ненавидят рабочих и крестьян. Я тогда понял, что я много виноват перед Советской властью, и понял, что мне тепеь надо делать.

Я записался в нацменовский коллектив "Казахстанский строитель". Стал честно работать.. Я знал, какое большое дело мы тут делаем. Я гордился тем, что и я — участник этой стройки. Сейчас все газеты пишут про наш канал, эти газеты читают везде, и у нас в Казахстане, — а ведь я тоже, своими руками, строил этот большой канал!

Многому я научился на Беломорстрое, а самое важное — это то, что здесь я понял, кто мои враги и кто мои друзья. Теперь я никогда не буду с баями, я буду честным тружеником, преданным Советской власти.

А.П. Стрельников

Я нашел свое место!

И стыдно, и больно вспоминать прошлое...

Я был кулаком. Имел крупное хозяйство. Меня раскулачили, — и во мне закипела глухая, звериная злоба на власть. Глубоко запала мысль: — Отомстить!

И вот я решился. Взял берданку, выбрал ночь потемней и...

За убийство представителя власти я был осужден к 10 годам заключения. Меня привезли на Беломорстрой.

Буду говорить откровенно: приехал я сюда откровенным врагом Советской власти. Я считал, что она,

разоряя таких, как я, то-есть кулаков, разоряет крестьянство и всю страну. Ничего хорошего я впереди не видел.

Газет я никогда прежде не читал. Когда мне говорили о строительстве, которое идет в стране, я не верил. Думал, врут, пускают пыль в глаза.

Здесь мне часто попадались в руки газеты. В свободные часы, от нечего делать, стал читать. Читаю: там завод построили, там фабрику, электростанцию, клубы разные, жилые дома. В лагере много разного народа, со всех концов страны. Расспрашиваю их, — подтверждают, рассказывают о новых стройках. Стал я приглядываться к тому, что в лагере делается. Не слепой ведь, вижу: большое дело затеяно. Хорошее дело.

Но вот я одного понять не мог: почему надо было кулаков раскулачивать, чем они мешали? Долго я разговаривал об этом с воспитателем, пока не понял все до конца. И когда понял, тогда меня новая думка мучить стала: — Как же теперь мне быть? Как мне место свое найти?

И вот я стал искать свое место в социалистической стройке. И я нашел его.

Я сейчас получил льготу — мне сократили срок заключения на три года. Это меня так обрадовало, что дух мой теперь совсем поднялся. Раз мне, бывшему кулаку, сбросили три года, — значит, и я могу быть — и буду! — честным тружеником и преданным Советской власти человеком!

Мне говорят, что я очень хорошо работал на Белморстрое. А я говорю: теперь буду работать еще лучше, куда бы меня ни послали. Потому что передо мной теперь новая жизнь открылась. Нет больше кулака Стрельникова, а есть Стрельников — ударник, строитель великого Белморстроя.

Е.П.Афонина

Стала совсем другой...

Привезли меня в Белбалтлаг. Сказали, что вот все мы, и я значит тоже, будем здесь строить канал.

Смотрю я кругом и думаю:

— Какой там канал? Тут не то, что канал — пройти нельзя! Камни, болота, лес...

Мне говорят:

— Работать надо, Афонина. Да не так, как ты работаешь, а по-ударному!

А меня прямо злость берет. Думаю:— Оторвали от семьи, привезли в какую-то глухомань, да еще говорят, чтоб по-ударному работала?

Работала я кое-как, — так, чтоб время шло, — филонила. Норму выполняла редко: зачем зря тратить силы? От общественной работы держалась подальше.

Как-то объявляли зачет рабочих дней. Смотрю: кому 30 дней засчитали, кому — 46. А мне — 15. Я рассердилась, стала ругаться. Потом пошла к воспитателю: — Почему мне так мало зачли?

— И за то скажи спасибо, — отвечает воспитатель.— Плохо работаешь!

Я ему объясняю, что мне надо здоровье беречь, потому что у меня срок большой. Наговорила ему с три короба, а он все свое. Что ему не скажешь — у него на все ответ готов. Башковитый парень! Рассказал мне о советской исправительной политике. О канале. Я уж замолчала, — слушаю себе.

Гляжу и глазам не верю: батюшки, и впрямь канал будет! А люди работают, прямо как черти, — один другого обогнать хочет, старается делать и лучше, и больше. Вот чудеса-то!

Не по себе мне стало. Стою, точно чужая, в стороне. А в голове думка: работать надо!

На другой день выработка 120 процентов. Потом 140, 150. Так и пошло. Иной раз 180 сделаешь, а когда и все двести. Трудно было, особенно вначале, пока привыкла. Уставала. Но зато на душе как-то легко, хорошо стало. Выйдешь на шлюз, бывало, — и уже не чужой себя чувствуешь, а вроде как хозяйкой: и я ведь ударница!

Мою работу сразу заметили. Стали хвалить меня, ставить в пример. А потом воспитательница записала меня в политкружок. Сначала я ходила на занятия потому, чтоб не обидить воспитательницу, — а потом заинтересовалась.

В кружке нам объяснили о социалистическом строительстве. Я об этом и раньше читала, — только не понимала, а что понимала — так не верила. А тут уж совсем другое дело: на моих глазах, ведь, строился канал. Узнала я в кружке о том, как живут рабочие и работницы за границей.

Многому я научилась здесь, на Беломорканале. Не знаю, что-бы из меня стало, если бы я не попала сюда, — но знаю, что сейчас я стала совсем другой.

Это были люди дна. Люди, извлеченные со дна. Попавши сюда, они думали: жизнь кончена. А настоящая жизнь для них только началась. Здесь изменялась не только природа мест, но и природа людей. "Бывшие" люди превращаются в трудящихся.

4000 км. морского пути отделяли Ленинград от Белого моря. Теперь этот путь — через ББВП, Ладожское озеро, Онежское, Неву и Свирь сократился до 914 км.

Печорский уголь, хибинские руды, карельский лес, рыба, нефть, хлеб получили дешевый короткий водный путь. Десятки тысяч людей — строителей беломорского канала — включились в творческий труд, порвали с преступным прошлым и перешли на трассу трудовой жизни.

Николай Кукуй

Октябрь 93-го года

Шли, потупивши взоры,

Шли, врезаясь плечом,

В тусклый день нац. позора

Траур был не причем.

Рядом тело и тельце, —

В них мертвящий покой,

И не нужен им Ельцин,

Ни к чему им Руцкой.

Нету места здесь славе,

Черным стал Белый Дом

Кто был Каин, кто Авель, —

Разберутся потом...

Шли, потупивши взоры,

Шли, врезаясь плечом,

В тусклый день нацпозора,

Траур был не причем...

Не думай, что война прошла,

Она не кончена, помилуй,

Она шагает, твердь круша,

И нарастает с новой силой.

Идет, сметая рубежи,

И разрывая шелк знамен,

Война у истины и лжи,

Война за души, не за трон...